В данном разделе Вы можете ознакомиться со статьями о нашей школе в периодической печати и интернете. Для ознакомления с полным текстом статьи - нажмите на название статьи. Полный текст статьи будет открыт ниже.

	Статьи и публикации о школе Шаталова
Мои дети заканчивают школу не в 11-м, а в 9-м классе Имя педагога-новатонра из Донецка Виктора Шаталова — народного учителя СССР и заслуженного учителя Украины — было широко известно в советское время. Его эксперимент гремел по стране, он собирал всесоюзно-телевизионные залы в Концертной студии Останкино, имел множество энтузиастов-последователей. Но все изменилось. Ныне Виктор Шаталов — профессор донецкого Института социального образования. На Украине его поиски мало интересуют начальство от образования. А потому он пишет книги и уже четвертый год подряд в Москве в осенние каникулы проводит занятия для всех желающих с 5-го по 11-й класс. За 5 дней дает годовой курс геометрии, физики, тригонометрии. Такие же занятия Виктор Федорович организовал этим летом. А в сентябре Шаталов приглашен провести открытые уроки для учителей Подмосковья. С Виктором ШАТАЛОВЫМ встретилась обозреватель «Известий» Наталья ИВАНОВА-ГЛАДИЛЬЩИКОВА. — Что необычного в вашем подходе? — Во-первых, то, что дети заканчивают школу в 9-м классе. Учатся не 12, а 9 лет. Хотя у меня ученики сдавали экзамены за курс полной школы даже в 7-м и в 8-м классах. А 8-летние дети успешно решали математику за курс 9-го класса. — Насколько я знаю, вы работаете с самыми обыкновенными школьниками. Как сделать из слабого ученика сильного? — Недавно я проводил семинар в Москве. Сидела у меня рыженькая девочка-семиклассница. Ее звали Рузанна. Когда я вызывал ее к доске, она очень робела, не отвечала. Тогда я се спросил: Рузанна, а тебя в школе спрашивают? Отвечает: нет, уже второй год, не вызывают. Она была абсолютно «погибший» ребенок. На нее махнули рукой. Так вот, она отзанималась у меня всего 5 дней (10 часов). А потом прислала письмо: «По геометрии получила «5», потом по самостоятельной и по контрольной — «5» и даже «музыку» в музыкальной школе сдала на «4» и «5». Рецепт успеха ученика прост: нужно верить в ребенка и при малейшей возможности давать ему высказаться, чтобы над ним не висел страх оценки, страх отчуждения и осуждения. А во-вторых, учителю нужно очень четко все объяснять. — Но это штучное дело, которое не всякому учителю по плечу... — В том-то и беда: приезжают на семинары учителя математики (раньше их были тысячи), и сами не знают математики... После того как проходит недельный семинар, через 3–4 месяца я начинаю получать письма из разных точек страны. И в них звучит одна и та же мысль: Виктор Федорович, чтобы полностью освоить методику, нам нужен не один, а три семинара (по неделе каждый). То есть на первом семинаре мы проходим материал 7–8-го класса, на втором – 9–10-го, и потом – 10–11-го. Другие учителя приезжают через год и сообщают мне: «Я с ужасом убедилась, что не умею говорить». Умению четко и акцентированно выражать свою мысль у нас не учат. В математике при доказательстве нельзя сказать ни единого лишнего слова. Одно такое слово уводит мысль в сторону, ребенок запутывается. — А как вам удается в такие рекордные сроки выучивать детей? — Знаете, как мы изучаем геометрию 7-го класса? Нам нужно на это 3 дня. В первый день я им даю «скелетную» геометрию – всю формулировочную часть: все правила; аксиомы, теоремы, следствия. Всего 70 определений. Я все показываю на чертеже, но ничего не доказываю. Сколько, по-вашему, нужно времени, чтобы ответить на 70 вопросов? — Ой, много. — А я вам отвечу: 7 минут. А потом раздаются листы, мы всё многократно повторяем. Во второй день дети все как один отвечают на мои вопросы и получают оценки. Если кто-то сегодня не смог ответить, отвечает завтра. Он попадает в поток, из которого ему не выйти. На следующий день я объясняю половину теорем 7-го класса – уже с полными доказательствами, выкладками. Их 35. На все теоремы у меня уходит не более 30 ми нут. А на третий день мы даем остальные теоремы. И начинается решение задач. — А встречаются те, кто не может их решать? — Конечно. А зачем нужен я? Я же подбираю задачи не бездумно... Сегодня уровень математических учебников резко упал. Нынешние задачи рассчитаны на среднего дебила. — Знаю, что у вас нет домашних заданий. — Да. В начале учебного года каждый ребенок получает бумажку. Она вся покрыта квадратиками, и в каждом из них – номер упражнения; 500 штук на полгода. Сколько решишь, столько и решишь. Но каждая задача проверяется, отмечается в ведомости. Это не домашнее задание, а домашнее предложение. Если у тебя трудный день, много уроков – можешь не решать. А когда день посвободней – можешь попробовать. — И как ведут себя дети, когда нет обязаловки? —Учительница из Екатеринбурга, побывав на нашем семинаре, предложила ученикам подобную форму решения задач. И она пишет мне через 2 месяца: каждый день дети решают по 10–15 задач. Она спросила: «Ребята, почему раньше, когда я вам давала одну задачу и один пример, вы не дописывали и не решали? А сейчас все наоборот». Одна девочка встала и говорит: «Так раньше же мы решали для вас, а теперь – для себя». — За счет чего все это получается? — Мы просто раскрываем такие внутренние ресурсы детей, о которых раньше никто не подозревал. Я приходил в школу и просил самые слабые классы. Смешивал их и работал. Начинал и с 5-х классов (чем раньше начинаешь, тем больше выигрыш во времени). Если я брал 8-й класс, в 9-м ученик уже сдавал экзамены за весь школьный курс. Я преподавал алгебру, геометрию, физику, природоведение, историю, географию, астрономию. Так можно давать все предметы. Причем значительно проще преподавать историю, географию: они не сопряжены с решением задач. — Зато они сопряжены с затратами памяти... — Память человеческая безразмерна. При правильном повторении. А у нас вся работа построена на ни на что не похожем повторении. Каждый день у нас физкультура. Кроме того, у нас один день в неделю свободный (в четверг дети не занимаются, нет и домашних заданий). — Сегодня вам все-таки удается продолжать эксперимент? — До 1991 года в Донецке я был заведующим лабораторией Академии педнаук. Со мной работала группа научных сотрудников. К нам приезжали тысячи учителей, мы проводили семинары по русскому языку, по истории, по географии, по математике, иностранным языкам. Ездили по стране. Москва всемерно поддерживала нашу лабораторию, финансировала ее, Киев относился к этому прохладно. А когда развалился Советский Союз, финансирование лаборатории прекратилось. И мы расползлись кто куда. — Как вы относитесь к ЕГЭ? — Это долгий разговор. Важно одно: это структура, которая работает на власть имущих. Нечто похожее на тестовую систему в США Там есть IQ – коэффициент интеллектуальности. Это стандартная полоса задач, на которых нужно просто набить руку. Семья, способная оплатить репетитора по тестовой системе, натаскает ребенка на эти тесты. — Что было бы нужно, чтобы распространять вашу систему? — Нужны встречи с умными людьми. Я полагаю, что такие есть и в Министерстве образования, и в Академии наук. В прошлом году я выступал в Академии погранвойск. По моей методике ведь учатся и летчики, и Другие военные: Борисоглебское училище. Ейское, Сыктывкарское, Новосибирское. Я называю только летчиков. — Но вы же не можете научить человека управлять истребителем? — Этому тоже можно научить. Написан курс самолетовождения по опорным сигналам Шаталова. — Виктор Федорович, вы думаете, что по системе Шаталова нужно перестроить все наше образование? — Конечно. Все готово, книги написаны нужно готовить учителей. Наталья Иванова - Гладильщикова Известия, 21 августа 2004 года [Вернуться к списку статей]