В данном разделе Вы можете ознакомиться со статьями о нашей школе в периодической печати и интернете. Для ознакомления с полным текстом статьи - нажмите на название статьи. Полный текст статьи будет открыт ниже.

	Статьи и публикации о школе Шаталова
Из пункта А в пункт Ша... В первом «А» сын учился по программе Занкова. Сначала все родители гордились: в наш класс зачисляли самых смышленых, самых развитых. Учебник математики радовал оригинальностью и творческим подходом. Но на деле никакого творчества не получилось. Не берусь судить, что было причиной: флегматичный темперамент молодой учительницы или переполненность класса, но к концу второго года в журнал должны были выставить двадцать пять двоек за годовую контрольную. Не выставили, конечно, устроили форс-мажорную переписку, после которой формальный показатель знаний резко повысился, но фактический остался на катастрофическом уровне. Весь класс, за исключением двух-трех учеников с природной математической хваткой, не знал таблицу умножения и вяло плавал в арифметических действиях. Родители решали проблему, кто как мог. Одни затеяли затяжные позиционные бои с дирекцией, другие сменили школу, третьи взяли репетиторов или сами засели за учебники, четвертые положились на авось. Мы выбрали второй вариант и не пожалели. Но к концу пятого класса сын выдохся. Рабочий день двенадцатилетнего мальчика выглядел примерно так: с половины девятого до трех занятия в школе, а потом, после жиденького перерыва на дорогу домой и обед, с пяти до восьми (это в лучшем случае, а часто до девяти и десяти с переходом на раннее утро) – уроки. Суббота тоже рабочая, на понедельник уроки по трем предметам. А человек любит читать, мастерить, плавать в бассейне и ходить в походы. Ему хочется попить чаю в семейном кругу, посмотреть хороший фильм, погулять и просто повалять дурака. Я поняла, что вместо высокого интеллекта у него развивается гастрит, а вместо знаний прибавляется хроническое чувство вины и нежелание учиться. Знакомые разводили руками, ругали современную школу, современную жизнь и современных детей. А мне не хотелось никого ругать. У меня прекрасный ребенок, и мне жалко хороших учителей, которые работают на износ с КПД паровоза. Я решила просто спрыгнуть с карусели. Мы перешли на домашнее обучение. И оказалось, что за восемь уроков в неделю программа усваивается лучше, чем за сорок. А сколько времени для всяческого развития: физического, эстетического и т.д.! Вот только первоначальный провал в математике давал о себе знать… И тут, листая какой-то журнал в какой-то нудной очереди (к дантисту или к парикмахеру), я увидела объявление: «Видеоуроки всемирно известного педагога В.Ф. Шаталова. Годовой курс средней школы за 10 часов (алгебра, геометрия, тригонометрия, физика, астрономия)…» Предложение пройти годовой курс алгебры или физики за 10 часов привлекло бы меня не больше, чем реклама приворотного зелья или лекарства от всех болезней, если бы не имя… Виктор Федорович Шаталов, учитель из Донецка, у которого все дети начинают учиться быстрее и лучше, без всяких перегрузок и репетиторов осваивают все предметы в рекордные сроки и проявляют удивительные таланты. В семидесятые-восьмидесятые годы об этом педагоге-новаторе писали в газетах и журналах (и в нашем, конечно, тоже), его показывали по телевидению, родители завидовали донецким детям из шаталовского экспериментального класса, педагоги ездили учиться к нему со всей страны. Сегодня не каждый учитель знает, кто такой Шаталов, а из знающих редко кто имеет представление о его методике. Молодые родители не слышали о нем вовсе. Почему? Во-первых, Донецк стал частью другого государства, и прекратилось финансирование лаборатории интенсивных методов обучения союзной Академии педагогических наук. Во-вторых, несколько бурных лет внимание людей больше занимали политика и экономика, чем педагогика. К тому же, в девяностые годы появилось множество авторских школ (из которых жизнеспособными оказались далеко не все) и множество претендентов на звание новатора. А потом наступило другое время, заговорили о стабильности, затосковали о единообразии. Главная же причина, скорее всего, была и остается в том, что внедрение шаталовских принципов в школу требует основательной перетряски системы образования (пересмотра программ и учебников, переподготовки учителей и перековки методистов), а такая перспектива вовсе не прельщает тех, кто призван этой системой управлять. Впрочем, ругать чиновников проще всего, а понять их нетрудно. Никакой, даже самый лучший министр по определению не может, да и не должен быть революционером. Хватит того, что школа мучительно реформируется. Это не только российский процесс. Школьные реформы изобретают во всем цивилизованном мире, ими увлекаются, их клянут, но, кажется, ни одна из них не нашла выхода из кризиса, который все обостряется. Количество информации во всех областях человеческой деятельности растет так стремительно, что проанализировать ее, отделить зерна от плевел и усвоить действительно необходимое классическими школьными методами стало невозможным. Система достигла предела насыщения. Просто утрамбовывать знания в детских головах уже бессмысленно. Ребенок превращается в чемодан, и вещи, которые мы считаем необходимым в него запихнуть, просто не умещаются. Выхода два: сокращать список необходимых вещей (а он растет в силу научного прогресса) или упаковывать их принципиально иначе. Большинство школьных реформ – мы говорим о тех, которые относятся к учебной, а не организационной стороне – идут по первому пути. Это напоминает сборы в дальний поход. Гора вещей и всего один рюкзак. Не будем брать три рубашки, обойдемся двумя, откажемся от запасной пары брюк и сменных ботинок. Снизим требования, урежем программы по гуманитарным предметам, упростим математику, сократим астрономию… В конце концов, при нынешней автоматизации и компьютеризации глубоких знаний не требуется, обыватель может прожить без интегралов и без истории искусств, обойдется без Шекспира и Пастернака. Не обязательно всем уметь писать сочинения – сойдет и диктант. От гуманистической идеи воспитания гармоничной личности никто, по крайней мере, вслух, не отказывается, но качество этой гармонии неуклонно приближается к «Чижику-Пыжику» и «Собачьему вальсу». Особо одаренные ученики поступают в школы с повышенным, углубленным и проч. изучением и обучением, идут в высшую школу, и их мозгов вполне хватает для обслуживания интеллектуальных запросов общества. Разрыв между серой массой и высоколобой элитой постоянно растет. Да и среди интеллектуалов узких специалистов больше, чем людей с универсальным мышлением. Возможно, краски в этой грустной картинке несколько сгущены, но факт остается фактом: форма современного образования пришла в противоречие с содержанием современной жизни, а это чревато взрывом. В основе сегодняшней школы лежат принципы Яна Амоса Коменского: наглядность, сообразность с природой, сознательность обучения. Он же ввел остающуюся до сих пор незыблемой классно-урочную систему. Коменский, бесспорно, великий педагог и, между прочим, великий новатор, ведь к принятию его принципов пришли далеко не сразу. Но с XVII века многое изменилось, кое-какие краеугольные камни потрескались и нуждаются в замене. И ведь есть чем заменить! Учителя-новаторы, подобные Шаталову и Лысенковой, работают на опережение не только с детьми на уроке. Камни для нового фундамента обтесаны и дожидаются своего срока. Вернемся к нашему переполненному рюкзаку. Есть умельцы, которым удается виртуозно и, главное, свободно, не приминая коленкой, уложить в небольшую емкость в два раза больше вещей, да так, что еще остается свободное место. Только надо знать как. Now how. Суть ноу-хау Шаталова в том, что его объяснения максимально приспособлены к воспринимающим механизмам ума и памяти учеников. Рассказывает он артистически выразительно, может вдруг прервать урок математики, чтобы поговорить о красоте украинской речи, а получится, что это не отступление, а, наоборот, наступление, закрепляющее успех блестящего штурма. Объясняет так, будто вешает каждое новое положение на крючочек в памяти. В крючочках-то и дело! Авторы нынешних учебников перетасовывают материал, вставляют в текст клинья и заплаты, но редко задумываются над психологией его восприятия. Информация преподносится маленькими порциями и, все равно, плохо усваивается, потому что не учтены законы усвоения. Учебники Шаталова – это тоненькие, страниц в тридцать, брошюрки, но каждая страница, которой соответствует урок, содержит целый раздел изучаемой дисциплины. Сложность выше, а понимание легче. В обычной школе наращивание знаний происходит механически, по отдельным частям, из которых потом монтируется нечто цельное, но вылепливать отдельную часть, не понимая, как она соотносится с целым, скучно, а потому она распадается на ходу, так что при сборке целого в памяти обнаруживаются провалы и прорехи. Шаталов заменяет механический принцип органическим: показывает целое и сразу делает понятным место каждой части. Можно придумать множество красивых метафор: про рассыпанный пазл и зерно, из которого вырастает живое растение, про плоскость и перспективу, но более точное представление об этой педагогической композиции дает сам Шаталов в книгах, написанных для учителей и родителей. Одни названия их – бальзам для родительских сердец: «Соцветие талантов» (в такое соцветие он превращает стадо унылых троечников), «Трудных детей не бывает» (попробуйте скажите это вашему классному руководителю!) и, наконец, «Педагогическая адвокатура» (Шаталов защищает права учеников на ошибку, поиск, на свободу от страха). Где это видано, чтобы учитель призывал детей не записывать его объяснения на уроке? Шаталов настаивает на этом: «Нельзя делать два дела одновременно!» Надо слушать, но зато уж не упуская ни одного слова. Впрочем, упустить трудно, так точно, цепко построены фразы, так умело расставлены слова-вехи, которые тут же подкрепляются записями в виде значков, рисунков, формул на доске. Шаталов повторит сказанное несколько раз, все уплотняя текст, а к концу урока окажется, что невероятно большой объем материала можно вспомнить и изложить за несколько минут. Из таких «опорных конспектов» и состоит учебник. Дома, глядя на единственную страничку, ученик легко воспроизведет в уме все, что усвоил на уроке, а на следующем уроке сам переложит усвоенное в тот же конспект. Смотришь и чувствуешь себя доктором Уотсоном, которому Холмс преподнес простое решение головоломки. Но Шаталов проделывает это вместе с детьми, и они вместе с ним переживают радость открытия. Единственная отметка в классах Виктора Федоровича – пятерка. Других просто не бывает. Пятерка или пустая клетка, которая непременно должна заполниться… пятеркой! В начале урока все получают по чистому листу и за пять минут записывают (или чертят, рисуют – не знаю уж, как вернее) конспект. Сделал все точно – получай пятерку. Допустил несколько ошибок – посмотри, каких, и можешь пересдать хоть в тот же день. Вот так почти сорок лет назад, получив 33 посредственных восьмиклассника, Шаталов через три года выпустил класс, в котором было пятеро золотых медалистов и 24 ученика с аттестатами из пятерок и четверок. Если же считать только те предметы, которые вел он сам, то тут пятерочников еще больше – 28 человек. Качество шаталовских отличников проверено жизнью – из тех, первых выпускников все до единого поступили в вузы. И так каждый год. Опыт Шаталова убедителен для самых серьезных, традиционных педагогов. Вот, например, что писал о нем корифей отечественного образования академик Михаил Скаткин: «Методическая система донецкого педагога В.Ф. Шаталова позволяет успешно решить одну из труднейших педагогических задач – приобщить каждого школьника к ежедневному напряженному умственному труду, воспитать познавательную самостоятельность как качество личности, укрепить в каждом ученике чувство собственного достоинства, уверенности в своих силах и способностях». Всего сразу об этой системе не расскажешь. Сам Шаталов считает, что знаменитые опорные конспекты – совсем не главное. Выше их он ставит систему контроля, а еще выше – спортивные занятия. В его школе полноценная физкультура бывает каждый день. Первым у нас в доме появился записанный на CD курс шаталовских уроков физики и серьезно потеснил компьютерные игры. «Оказывается, физика – мой любимый предмет!» – заявил сын. Но очень скоро любимым предметом оказалась геометрия. На очереди - «Алгебраические волны». Наталья Мавлевич Семья и школа. №5 2008 год [Вернуться к списку статей]